В целом сейчас все отрасли сельского хозяйства находятся примерно в одной ситуации — мы входим в кризис. Это цикличная история: большой свободный рынок означал огромную маржу — у нас она доходила до 50% — это способствовало гигантским инвестициям, а они — к возникновению избыточных мощностей.

На фоне отсутствия роста спроса на продукцию и еще не открытых внешних рынках, это приводит к тому, что маржа резко падает, и все отрасли входят в кризис. Масложировой сектор вошел в кризис четыре года назад, сахарный и сельскохозяйственный — год назад, мясной войдет в 2018 году, молочный, по моей оценке, войдет в кризис через пять лет. Ответ на это только один: нужно работать над эффективностью. А это, в свою очередь, будет означать консолидацию отраслей, закрытие и ликвидацию неэффективных игроков. Поскольку сегодня мы конкурируем с Бразилией, США, Европой, важным фактором также является курс рубля.

Я думаю, что масложировая отрасль достигла пика кризиса и уже из него выходит. На рынке останется очень небольшое число игроков, многие заводы закроются, а некоторые — еще увеличат мощности. Отрасль будет чувствовать себя лучше, прибыль станет расти, но для этого придется консолидироваться дальше.

Сахарная отрасль и сельское хозяйство находятся в худшем положении с точки зрения рентабельности за последние восемь-девять лет. Это связано с тем, что цена на сахар в России упала в два раза в долларовом эквиваленте, наша страна превратилась из крупнейшего импортера сахара в его крупного экспортера и производителя свекловичного сахара № 1 В мире. Поэтому цена очень низкая и такой она останется уже навсегда. И встает вопрос: насколько российская свеклосахарая отрасль будет способна конкурировать с производителями из Бразилии и Европы. Инвестиций в сектор практически не будет, некоторые регионы перестанут выращивать сахарную свеклу, мелкие заводы будут закрываться, а крупные в ЦФО и Краснодарском крае продолжат расти.

В растениеводстве самая сложная ситуация. Раньше в этом сегменте у нас была рентабельность на уровне 30−50%, сейчас она резко упала. И здесь тоже понятно, что нужно повышать эффективность: инвестировать в точное земледелие, в автоматизацию, поскольку издержки продолжат расти, а ситуация с трудовыми ресурсами известна — людей мало, труд будет дорожать. Если не принимать во внимание экстраординарные ситуации с точки зрения климата в ведущих аграрных регионах мира, то это теперь всегда будет низкомаржинальный и сложный сегмент бизнеса. Уже никогда мы не вернемся к средней марже в 50% кроме каких-то исключений. Я считаю, что дальше растениеводство будет развиваться за счет увеличения урожайности, а не площадей, они наоборот станут сокращаться.

Единственный бизнес, где в 2017 году улучшилась рентабельность, связан с животными белками — это мясо и молоко. Это произошло потому что очень хорошо растет потребление мяса, потому что удается начать экспортировать, хотя крупнейшие рынки закрыты, и потому что отрасль работает над издержками. Но это ненадолго. По бройлеру уже в 2018 году мы увидим резкое уменьшение цены, по свинине еще года два можно получать дополнительную прибыль.

Нас ждут годы очень тяжелой работы. Но нет другого пути, кроме как инвестировать в технологии, в людей, и в меньшей степени — в строительство. Консолидация, новые технологии и люди — вот главные вещи.

 Источник: Oilworld.ru